ДАША

Солнце залило всю комнату, и стало вдруг видно каждую пылинку. Поддаваясь внезапному порыву вычистить все до последней соринки, она с энтузиазмом принялась за уборку спальни.

Добралась и до самых глубин их супружеского ложа. Из-под мужнина матраса вывалилась заботливо сложенная бумага. Развернула. Почерк его, Андрюшин. Прочитала и остолбенела. То был длинный список женских имен с фамилиями. Всего более 50-ти. Напротив каждой - дата. Где-то в первых рядах споткнулась глазами о свое имя. Напротив стояла дата, хорошо ей знакомая - их первая брачная ночь.

Глаза невольно перебирали строка за строкой, она впихивала в сознание ненавистные женские имена и даты, даты, даты. Одна другой ближе ко дню сегодняшней генеральной уборки.

Слез не было, ей стало душно, ужасно затошнило и все поплыло в глазах. Пришла в себя от того, что ее громко звал ребенок. Да, она же совсем забыла покормить Ильюшку.

ххх

Лет пять назад, в одиннадцатом классе, в нее были влюблены поголовно все мальчишки, а она была влюблена в Цветаеву, в жизнь, в любовь. Стройненькая и легкая, как весенний ветерок. Точеный, слегка вздернутый носик, по-детски поджатые яркие губы, удивительно нежный лепечущий голосок и озорная мальчишеская улыбка. Она почти не изменилась с тех пор, и только карие задумчивые глаза живут совершенно отдельно от все еще нежно-детского личика.

Тем летом она поступала в институт Культуры. На последнем экзамене молодой аспирант, принимающий литературу, мурыжил ее полчаса - она отвечала последней. Довел Дашу почти до нервного срыва, но поставил "отлично". После экзамена они столкнулись в дверях: Даша и ее "мучитель". Выяснилось, что им по пути. Андрей оказался внимательным и веселым, держался на равных. Она была счастливая и голодная. Мама, провожая на экзамен, благословила дочь и положила ей в сумку большое сочное яблоко. Это плод они разделили пополам и, дурачась, разъели.

Через четыре месяца они поженились. Доучившись первый курс, она ушла в академку. А он из науки в бизнес.

Начало существенно меняться их благосостояние. Родился сынишка, и вскоре им построили двухэтажный дом со всеми удобствами. "Свекровь" как явление осталась позади. Жизнь манила и звала, балуя подарками и обещая счастье. Вскоре появилась машина-иномарка и сотовый телефон в кармане мужа - безусловные атрибуты благополучия, а сын, наконец, сказал "мама".

Ребенок, кухня, дом, исполнение малейших прихотей мужа стали основными ее обязанностями. В их дом, полную чашу, стали часто приходить друзья Андрюши, сотрудники и сотрудницы. Они отдыхали, устраивая вечера бильярда и шахмат. Дашенька исправно выполняла роль гостеприимной жены и хозяйки дома. Помимо всех домашних дел, в ее обязанности вошли занятия шейпингом, ежемесячный визит к парикмахеру и косметологу. Муж подбирал ее одежду в стиле "моя жена".

Вскоре возобновилась учеба, правда, уже заочная.

"Счастливая ты Дашка, вон как устроилась!" - горели глаза у подруг по институту. Да и все остальные друзья и знакомые считали их образцом семейного счастья.

Так было с виду. А изнутри.

Он очень изменился. Из тонко чувствующего, прекрасной души человека превратился в дельца, заматерел, заметно располнел, стал грубым.

Прекратились утонченные интеллектуальные разговоры между супругами, чтение книг. Он стал приходить поздно, уставший и угрюмый. Дальше все по схеме: ужин, несколько телефонных звонков, телевизор и еще одно дело - пять минут "любви", которые она получала ежедневно, независимо от желания или нежелания, перед его отходом ко сну.
К сыну он был не то что бы равнодушенЕ Он относился к нему так, как положено отцу относиться к сыну. Приветливым он становился лишь по выходным с приходом гостей.

Попытки выяснить, почему он так изменился, прерывал исчерпывающим: "Тебе чего-то не хватает в жизни?"

Он стал даже покрикивать на нее, срываться без причин. Сквозь слезы вспоминала, что он всегда был груб со своей матерью. Почему же она не придавала этому значения тогда?

"Мама, ты опять плачешь, - жалел ее трехлетний сынишка, - мама, давай найдем другого папу. Хочешь?"

ххх

- Как ты это объяснишь? - спросила Даша, протягивая мужу обнаруженный джентельменский список.

- Никак. Ты истолковала все превратно, но этого тебе все равно не понять. Что на ужин?

ххх

На следующий день она ушла в отчий дом. С самого детства у нее сложились с мамой глубокие доверительные отношения. Обе женщины понимали друг друга с полувзгляда, с полувздоха.

Мама была взбалмошной красивой женщиной, полной идей и увлечений. И вот около года назад она с присущим ей энтузиазмом ушла в веру. Отец, Даша и младшая сестренка терпеливо ждали, когда мама вновь душою будет с ними. Но, видно, она перешла в своем увлечении точку невозможного возврата. Она уходила в церковь все глубже, все отчаяннее.
Вскоре она оставила работу, дабы не пропускать службы и церковные мероприятия. Стала делать большие траты на пожертвования, церковные книги, иконы и прочие дела.

Красивые волосы покрыл темный платок, длинная одежда скрыла хорошо сохранившуюся фигуру. Она отказалась также от косметики, телевизора, театров и домашнего хозяйства. Третьеклассницу дочку выдернула из обычной школы и устроила в строгую церковноприходскую. Она начала активно привлекать к вере и свою семью, но это ей не удалось.

Попытки убедить ее вернуться к обычному образу жизни не дали результата. Она стала, что называется, "церковной задвижкой" - об этом горевала вся семья.

Даша пришла домой к матери - больше не к кому. Проговорили всю ночь напролет. Ни к чему не пришли. В конце концов, мать резюмировала: " Муж дан тебе Богом, Даша. Возвращайся домой и терпи. А ослушаться мужа - грех большой. Молись, и Бог тебе поможет. Пойдем со мной завтра на службу?"

ххх

На следующий день она вернулась в дом мужа. Он ни о чем не спросил. Она промолчала. Андрей хорошо понимал положение жены: без образования, без работы, с маленьким ребенком - она никуда от него не денется. И был спокоен.

Механически справляясь с домашними и супружескими обязанностями, она все свободное время поделила между сыном, учебой и депрессией. Ребенок стал единственной отдушиной Дарьи, она вкладывала в него всю себя без остатка. В благодарность за это Ильюшка не болел, умилял окружающих своей ухоженностью и знал в три с половиной года алфавит.
Все в доме текло по-прежнему. Муж раскрутился и стал главою фирмы. Гости продолжали восхищаться милой четой. И одно только незначительное изменение: Андрей сократил и так скромную сумму на расходы жены: " Ты слишком много ему покупаешь всего. Забалуешь ребенка."

ххх

Всю жизнь хотела и мечтала жить красиво, чисто, как у классиков. Самым страшным для нее оказалось то, что некому высказаться. Все глохло от боли внутри. Сказать? Кому? Да и унизительно.

Однажды все-таки решилась. Ильюшку - к свекрови, а сама - к лучшей подруге - выговориться. Последнее время они не часто с Юлей встречались, в основном семьями по праздникам.

Подруги просидели до позднего вечера, и лишь перед самым уходом Юля решилась на ответное откровение.

- Ты, наверное, меня не простишь, но я чувствую себя такой свиньей. Ты ведь, Дашка, не знаешь продолжение того списка. Уж не знаю точно под каким номером, но там должна быть и я. Гадко это, прости.