ТАЙНА ПРАЙВИСИ

Елена Васильевна одна из тех женщин, которые не мыслят себя вне работы. Муж засыпал в гостиной перед телевизором, а она все еще сидела за письменным столом в спальне, склонившись над кипой бумаг и книг. Взрослая дочь, которая тянула на себе все хозяйство, периодически упрекала Елену Васильевну в том, что она тратит все свое время на работу, так мало внимания уделяя собственной семье. А отдачи никакой - обычная зарплата бюджетника. Периодически она пыталась "исправиться", и тогда домашние могли увидеть ее в фартуке у плиты, но, как только у нее появлялся новый пациент, Елена Васильевна снова уходила с головой в работу. Она была опытнейшим психотерапевтом в одной крупной питерской психоневроло-гической клинике.

Вот и теперь у нее появилась новая пациентка. Девушку буквально вытянули с того света. Терзаемая страстной любовью к собственному отцу (в медицине эта редкая болезнь описана как эдипов комплекс) и вынужденная годами скрывать это от родителей и врачей, она таяла с каждым годом. В конце концов дело дошло до того, что ее организм перестал принимать пищу и она едва не умерла от истощения. Врачи вернули к жизни ее тело, а Елена Васильевна была призвана вернуть к жизни ее душу. И доктор так прониклась судьбой девушки, что проводила с ней огромное количество времени и даже делала то, что было строго запрещено в клинике, - брала историю ее болезни на дом, чтобы ночью, изучая в спокойной и тихой обстановке каждый ее ответ, перелистывая уйму специальной литературы, попытаться вытащить девчушку из ее состояния. Благодаря этому дела пациентки сдвинулись с мертвой точки. И ее душевное здоровье начало существенно поправляться.

Тем временем родные Елены Васильевны решили сделать ей подарок. Они скопили и торжественно преподнесли ей 6 тысяч рублей на новое кожаное пальто. Освободившись пораньше и намереваясь поработать дома с документами, Елена Васильевна зашла в универмаг, присмотреть и, возможно, примерить" обновку.

Все еще пребывая в своих мыслях, в своем мире, она поставила сумку на кресло и стала примерять пальто перед зеркалом в кабинке. А в это время в ее жизнь уже грубо вторгался совсем другой мир, который до сегодняшнего дня находился для нее где-то в параллельном измерении. Пальто было впору, и Елена Васильевна повернулась к сумке, в которой лежали деньги, и обмерла. В кресле сидел человек (если его можно так назвать) и, не спуская с нашей героини глаз, держал в своих руках ее сумку. Ужас. Ледяной ужас охватил Елену Васильевну от одной мысли о том, что будет, если документы этой несчастной девочки попадут в руки каким-то "отморозкам". Невероятное напряжение прочитал в ее глазах мошенник и... не предпринял попытки унести отсюда ноги, несмотря на то, что деньги из чрева сумки он уже благополучно изъял. Что-то подсказывало ему, что эта женщина не позовет охрану. Он мог бы схватить сумку, убежать и выпотрошить ее за первым поворотом. Но чутье зверя на охоте говорило ему, что он может поиметь с этой тетки несравненно больше. Вон как она растеряна и полностью деморализована. Значит, не в одних лишь деньгах дело. Подтверждение своим мыслям он читал в ее взгляде.

Они вышли на улицу. Елена Васильевна могла бы не раз уже крикнуть "держите вора", но язык не поворачивался это сделать. Сохранение тайны прайвиси (врачебной тайны) сделалось для нее в момент опасности суперзадачей. Одно резкое телодвижение с ее стороны - и негодяй растворится в толпе. Позволить, чтобы сумка осталась у него, она не могла, расценивая это как вероломство, предательство со своей стороны по отноше-нию к человеку, который смог довериться только ей, который уже пошел на поправку. Мысль о том, что, используя данные медицинской карты, они начнут шантажировать девушку или ее семью, подкашивала ей ноги. Она согласна была на все, лишь бы ей вернули документы.

На улице, поняв, что эта "лохиня" у него на крючке, незнакомец предложил ей выкупить сумку. Она безоговорочно согласилась. Банальное воровство стало перерастать в интригующее дельце. Он был, конечно, выродком, но не дураком: ведь сумел же нащупать неведомую струну в душе этой женщины и сыграть на ней.

Он открыл сумку и внимательно оглядел ее содержимое. Паспорта, прав и прочих документов, которые человек согласился бы выкупить, не было. Была лишь папка с какими-то бумажками в ней. Когда он прикоснулся к папке, лицо Елены Васильевны побелело: "Это что, обыск? - выдавила она из себя. - Я же сказала, что выкуплю сумку. Говорите, где и сколько..."

Оказалось, что мошенник был не один, а с подельниками, тремя братишками в коже, которые ждали своего товарища в машине. Елену Васильевну усадили в машину и велели назвать адрес.

Когда она в сопровождении трех мордоворотов поднялась в свою квартиру и сказала мужу: "Я должна им 500 долларов", домашние, мягко говоря, "выпали в осадок". Троица согласилась подождать за дверью и дала жертве на сборы денег 10 минут. Пока мать как загнанный зверь носилась по квартире, выворачивая заначки с накопленными деньгами и собирая золото, дочь направилась к телефону. Елена Васильевна, предугадав ее намерение, взмолилась не делать этого. "Документы, там ее документы, - задыхаясь от волнения, твердила она. - Они все равно сбегут, у них один в машине наготове сидит. Ради бога, пусть они подавятся. Она не выдержит. Я это точно знаю, она наложит на себя руки...". Дочь по-ложила на рычаг трубку, так и не набрав номер, который, возможно, и спас бы их от полного финансового фиаско. Из сбивчивых объяснений Елены Васильевны она поняла, что под удар попал весь смысл жизни матери, и запрети ей сейчас пойти на уступку бандитам - ее внутренний мир рухнет...

Через десять минут довольные молодые ребята, которым очень легко и просто живется без принципов, без совести и без души, загружали в машину практически новую микроволновку, которой расплатилась женщина в счет недостающих денег. Они получили также все имеющиеся в доме деньги и практически все золото.

Елена Васильевна отделалась сердечным приступом. В ее память четко запал номер автомобиля и внешность обидчиков, но ужас пережитого и боязнь мести этих бандитов (они ведь знали ее адрес) не позволили ей обратиться за помощью к закону. В ее жизни в тот день работал единственный и главный закон -закон совести, который намертво стоял на страже чужой тайны.